Сегодня я вышел на улицу...
Я сидел дома, и с десяти утра (как проснулся) занимался программированием. И вот, часам к пяти вечера мне стало невмоготу. Я выглянул в окно, окинул взором переходящие в ночь сумерки и принял решение. Идти!
Холодный уличный воздух дыхнул на меня свежестью, лишь только я открыл тяжёлую железную дверь подъезда. Яркий свет фонарей никак не соответствовал моему настроению, и я решил пойти на пустырь, где темно и гуляет ветер. С пустыря хорошо видно новые, но уже успевшие выцвести дома грязно-жёлтого цвета, в одном из которых я и живу, и зеленоватые дома вдалеке, и сравнительно старые серо-синие и сине-бирюзовые, холодных оттенков дома по другую сторону пустыря. Я ходил и дышал ноябрьским воздухом, таким же как всегда, только холодным и... ноябрьским... Смотрел на холодные дома, освещённые фонарями с синеватыми люминесцентными лампами, вспоминал, как в такие же вечера в далёком 2004ом смотрел из западного окна на пятом этаже. В голове заиграла песня "Неукротимое Племя", заставив меня глубоко вдохнуть. Сейчас меня с обладательницей западного окна на пятом этаже ничего не связывает, кроме общего прошлого и "дружбы вконтактике", но тогда всё казалось тёмным и мистическим. И именно эта песня, записанная нами вместе заставила меня запеть. Я тихо мурлыкал себе под нос слова, старательно выводя мелодию и погружался глубже в холод и тьму, первородные начала, лишь потеснив которые Бог смог создать знакомый нам мир.
...знакомый? Да что же в нём знакомого?
Я вспомнил, как это всё было в детстве... Тогда любое светящееся в ночи окно могло привести в восторг. А уж целая многоэтажка, освещенная у первых этажей и тёмная сверху, и огоньки окон, взмывающие из нашего привычного светлого бытия в такой далёкий, неведомый, тёмный мир далёких звёзд.
Эээх!... Пичалька...
Я сидел дома, и с десяти утра (как проснулся) занимался программированием. И вот, часам к пяти вечера мне стало невмоготу. Я выглянул в окно, окинул взором переходящие в ночь сумерки и принял решение. Идти!
Холодный уличный воздух дыхнул на меня свежестью, лишь только я открыл тяжёлую железную дверь подъезда. Яркий свет фонарей никак не соответствовал моему настроению, и я решил пойти на пустырь, где темно и гуляет ветер. С пустыря хорошо видно новые, но уже успевшие выцвести дома грязно-жёлтого цвета, в одном из которых я и живу, и зеленоватые дома вдалеке, и сравнительно старые серо-синие и сине-бирюзовые, холодных оттенков дома по другую сторону пустыря. Я ходил и дышал ноябрьским воздухом, таким же как всегда, только холодным и... ноябрьским... Смотрел на холодные дома, освещённые фонарями с синеватыми люминесцентными лампами, вспоминал, как в такие же вечера в далёком 2004ом смотрел из западного окна на пятом этаже. В голове заиграла песня "Неукротимое Племя", заставив меня глубоко вдохнуть. Сейчас меня с обладательницей западного окна на пятом этаже ничего не связывает, кроме общего прошлого и "дружбы вконтактике", но тогда всё казалось тёмным и мистическим. И именно эта песня, записанная нами вместе заставила меня запеть. Я тихо мурлыкал себе под нос слова, старательно выводя мелодию и погружался глубже в холод и тьму, первородные начала, лишь потеснив которые Бог смог создать знакомый нам мир.
...знакомый? Да что же в нём знакомого?
Я вспомнил, как это всё было в детстве... Тогда любое светящееся в ночи окно могло привести в восторг. А уж целая многоэтажка, освещенная у первых этажей и тёмная сверху, и огоньки окон, взмывающие из нашего привычного светлого бытия в такой далёкий, неведомый, тёмный мир далёких звёзд.
Эээх!... Пичалька...
Комментариев нет:
Отправить комментарий